Лоренс Сандерс - Слепой с пистолетом [Кассеты Андерсона. Слепой с пистолетом. Друзья Эдди Койла]
— Мужу виднее!
В темном холле возникла фигура в белой ночной рубашке. На яйцевидной голове волосы поблескивали, как отполированный темный металл.
— Давайте, я вам помогу, — сказал человек.
— Такие помощники ей ни к чему, Слик, — донесся откуда-то сверху лукавый женский голос, — Она любит беленькое, так что ты тут ни при чем.
— На мне есть кое-что белое, — парировал Слик.
— Ладно, ребята, взялись, — сказал водитель, приподнимая ящик.
Четверо мужчин подняли ящик и втащили его в вестибюль.
— Этот чертов телевизор сделан из свинца, — пожаловался здоровяк-техник.
— Ты, видать, слишком сильно трудился ночью, — пошутил водитель, — Хозяйка из тебя все соки выжала.
— Может, это не телевизор, а золотые слитки, — сострил кто-то из зрителей, — Дела у нее явно в порядке.
— Давайте распакуем и поглядим, — предложил кто-то из темноты.
— Вот доставим хозяйке, тогда откроем ящик и вы все увидите, — пообещал водитель, — Нам все равно надо забрать обратно старый телевизор.
— Первый раз такое вижу. Чтобы телевизоры привозили и забирали ночью! — женщина была явно оскорблена в лучших чувствах.
— Разве это преступление? — не преминул уколоть ее кто-то.
— Я этого не говорила, — возразила женщина. — А от кого ей этот телевизор-то?!
— От Лунатика Линдона, — сообщил водитель.
— А, тогда все понятно, — смягчилась женщина, — Кто же еще может заявиться с телевизором в такое время в Гарлеме.
Лифт, как обычно, не работал, и четверке грузчиков пришлось тащить ящик по лестнице. Они потели, задыхались, ругались. За ними следом тащились любопытные зрители, желавшие всласть полюбоваться необычным зрелищем.
— Ф-фу! Давайте передохнем, — сказал Слик, когда они поднялись на площадку второго этажа. Затем он посмотрел на толпу любопытных и, презрительно ухмыльнувшись, сказал: — Ну, вы даете! В Гарлеме даже нельзя расстегнуть ширинку. Тут же соберутся зеваки посмотреть, что человек вынет из штанов.
— Откуда нам знать, что он вынет, — хихикнул мужчина. — А вдруг нож?
— Лично у меня в штанах ножа нет, — сказал Слик.
— Жаль, — сказала женщина, — Лучше бы был. А куда вы идете-то?
Тут снова подала голос та самая женщина с улицы, которая, по ее словам, искала покойника.
— Что вы, негры, за народ! Тут человека убили, а они обсуждают, что у кого в штанах спрятано.
— Ступай, милая, обратись в похоронное бюро, может, там он и находится, — предложил кто-то.
— Нет, этой бабе нужен не покойник, а живой мужик, чтобы она заткнулась.
— Живой и крепкий.
— Ладно, ребята, поехали, — сказал водитель, обхватывая ящик, словно японский борец соперника. — Словами груз не поднять.
Когда они наконец поставили ящик в холле четвертого этажа, водитель снова развернул журнал доставки.
— Вот будет смеху-то, если он ошибся адресом, — хихикнула женщина.
Не обращая внимания на эти инсинуации, водитель постучал в дверь мореного дуба.
— Кто там? — раздался за дверью женский голос.
— Лунатик Линдон. Мы привезли телевизор для мисс Барбары Тайне.
— Это я, — призналась женщина, — Подождите минутку, я что-нибудь на себя наброшу.
— Это необязательно, — уверил ее один из любопытствующих. За дверью зазвенел смех. Собравшиеся тоже заулыбались.
— Готовь свой клинок, дружище Слик, — крикнул кто-то.
— Он у меня всегда наготове, — уверил его Слик.
— Ну, ребята, подходите, — сказал водитель. — Сейчас мы откроем ящик и посмотрим на золотые слитки.
— Да я просто так, в шутку, — пошел на попятную остряк.
Водитель злобно покосился на него и буркнул:
— Это точно. Половина покойников на кладбищах тоже вот один раз так пошутили.
На верхней стороне ящика было обозначено «ВЕРХ». Водитель извлек откуда-то из-под куртки небольшой ломик и стал отдирать доски на стороне, обращенной к зрителям. Они увидели темный стеклянный экран.
— Это телевизор? — удивленно воскликнул здоровяк-техник, — Он скорее похоже на витрину банка!
— Если ей надоест смотреть на него, она всегда может зайти внутрь и посмотреть на нас, — сказал кто-то из зрителей.
Водитель и его напарник возгордились так, словно совершили маленькое чудо. О покойнике все сразу забыли.
В двери мореного дуба щелкнул замок. Она начала открываться. Все взгляды устремились на нее. Дверь отворила женская рука с красными ногтями. Затем в проеме показалась женская голова. Молодое лицо, кожа гладкая, шоколадная, волосы черные, распрямленные, тугая прядь тянулась наискось через лоб, закрывая правое ухо. Лицо было миловидным, рот не накрашен, губы широкие, мягкие, коричневые. Карие большие глаза за стеклами очков без оправы сделались еще больше при виде собравшихся жильцов. Она не знала, что находится в ящике, экран был с той стороны. Она видела только ящик и осклабившегося мужчину.
— Мой телевизор, — воскликнула она и упала на пол, покрытый зеленым ковром. Розовый шелковый халат, обтягивавший ее соблазнительные бедра, поднялся, обнажив длинные коричневые ноги и черное пятно курчавых волос.
У собравшихся глаза полезли на лоб.
Водитель и его напарник ворвались в квартиру и набросились на лежавшую хозяйку, словно собаки на мясистую кость.
— Сердце! — воскликнул водитель.
Собравшиеся сочувственно покривились.
— Нужно побольше воздуха, — крикнул один доброхот.
Собравшиеся гурьбой ввалились в квартиру.
У окна стояла узкая софа. Возле нее помещался столик со стеклянной крышкой. С одной стороны софы стояло кресло, с другой — белая дубовая тумбочка для телевизора. В самом центре комнаты стоял стол из сосны с четырьмя стульями с прямыми спинками. Все торшеры в комнате горели. На софе валялась мужская соломенная шляпа, но никакого мужчины видно не было. Из комнаты вело четыре двери, куда — неизвестно. Все они были закрыты.
— Позовите врача! — крикнул водитель.
Все стали озираться в поисках телефона. Такового не оказалось.
— Где тут, черт побери, аптечка? — вскричал кто-то в панике, словно миротворец при виде перерезанного горла.
Поиски оказались безуспешными. Все двери, кроме первой, оказались запертыми.
Только здоровяк-техник не потерял присутствия духа.
— Что вы принимаете в таких случаях, дама? — спросил он.
То ли она услышала вопрос, то ли просто простонала, но из горла ее вырвалось судорожное:
— Виски!
На лицах собравшихся изобразилось облегчение. Если ей может помочь виски, значит, все в порядке. Мгновение спустя комната превратилась в винный магазин.
Она судорожно схватила первую поднесенную бутылку и стала пить прямо из горлышка так, словно это была вода. После каждого нового глотка на лице ее появлялось новое выражение. Потом она с трудом проговорила:
— Мой телевизор! Его взломали.
— Нет, мэм! — воскликнул водитель, — С ним все в порядке. Это я открыл ящик!
— Открыли ящик с моим телевизором? Я позову полицию. Эй, кто-нибудь! Позовите полицию!
Толпа стала на глазах таять. То ли люди пошли звать полицию, то ли разбежались по своим квартирам. Еще совсем недавно комната была заполнена мужчинами и женщинами. Они угощали хозяйку виски и смотрели на ее промежность. Женщины для сравнения. Мужчины с другими целями. Теперь же все они исчезли.
Кроме нее, в комнате остались водитель и его напарник. Последние двое закрыли и заперли входную дверь. Через полчаса они отперли и отворили ее. Они вынесли все тот же деревянный ящик. Он снова был заколочен и не стал ни капельки легче. Водитель шел спереди, напарник сзади. Они пошатывались под тяжестью ноши.
Никто не вышел помочь им. Никто не вышел даже поглазеть. Холл четвертого этажа был пуст. Лестница тоже. Равно как и вестибюль. На улице не было ни души. Водитель и его напарник не удивлялись. Слово «полиция» обладает чудодейственной силой в Гарлеме. Стоит его произнести, и перенаселенные дома и кварталы становятся безлюдными.
Глава пятнадцатая
— Садись между нами, детка, — сказал Могильщик, похлопывая по сиденью автомобиля.
Джон Бабсон посмотрел на него, потом на стоявшего рядом Гробовщика и игриво осведомился:
— Это прогулка, а не арест, я надеюсь?
Он был поистине великолепен в белой шелковой рубашке с длинными рукавами и сидевшими в обтяжку, как перчатки, атласными брюками телесного цвета. Он и помыслить не мог, что это арест.
Могильщик оторвал взгляд от руля и с интересом покосился на него.
— Давай садись, — сказал Гробовщик, беря его под руку, словно женщину, — Ты же говорил, что любишь полицейских.
Бабсон забрался с грацией женщины и прижался к Могильщику, чтобы оставить место для Гробовщика.
— Потому что если это арест, то я хотел бы связаться с моим адвокатом, — продолжал он шутить.
